Легенды о призраках (сборник) - Страница 51

К оглавлению

51

Кэрри Лабен выросла неподалеку от Буффало, штат Нью-Йорк, в миле от парка развлечений «Шесть флагов». Несколько лет она провела в Итаке и Бруклине, а сейчас живет в Монтане, где скоро собирается получить степень магистра искусств. В свободное время она любит наблюдать за птицами. Ее рассказы появлялись в журналах Clarkesworld, Apex Digest, ChiZine и в антологии Phantom; в настоящее время она работает над романом.

Джеффри Форд
По Атшен-роуд

Я живу у самого края пустошей Пайн-Барренс в Южном Джерси. Один миллион сто тысяч акров дремучих, древних лесов, многочисленных озер, топких болот с клюквой, орхидеями и илистым песком. Черные медведи, лисы, рыси, койоты и даже, говорят, пумы. Здесь есть города-призраки времен Войны за независимость – разрушенные дома, рассыпавшиеся хижины, развалившиеся башни для изготовления дроби, до которых можно добраться только на каноэ. За те годы, что я здесь живу, я много ходил по пустошам Пайн-Барренс и до сих пор думаю, что эта огромная территория – живое, могущественное существо. Иногда бывает, что я оказываюсь далеко от дороги, где припаркована моя машина и откуда я начал свой пеший поход, когда вдруг наступают сумерки, – а темнеет здесь быстро, – и тогда меня охватывает паника. Мысль, что придется заночевать в этих лесах, отдается дрожью в теле. Естественно, вы слыхали о Джерсийском дьяволе. Это для туристов. Это место полно легенд гораздо более причудливых и глубоких. Если вы умеете наблюдать и если вам повезет, вы можете даже увидеть рождение одной из таких легенд.

Шестнадцать лет назад, когда мы с женой и двумя сыновьями (один был во втором классе, второй еще даже в садик не ходил) переехали в Медфорд-Лейкс, я обратил внимание на странного старика, бродившего по городу, – худого, лысого, с длинной седой бородой, в которую были вплетены соколиные перья. У него была вытянутая голова и тяжелые веки. Он все время улыбался. Он ходил, энергично размахивая руками, будто маршировал. В дождь и жару, зимой и летом на нем был старый, порыжевший плащ, старые бермуды, черные кроссовки и красная футболка с логотипом софт-рок-группы «Брэд», популярной в семидесятые годы. Каждый раз когда я проезжал мимо него на машине, мне казалось, что он разговаривает сам с собой.

Как-то я приехал в город за пиццей, и он сидел в пиццерии один за столиком. Перед ним стояла бумажная тарелка с остатками пиццы. Когда я проходил мимо него, направляясь к прилавку, он настороженно и внимательно посмотрел на меня, бормоча что-то себе под нос. В магазин вошла женщина с дочерью. Увидев девочку, старик вытащил из кармана коричневый бархатный мешочек и достал из него что-то. Я смотрел на это все от прилавка и думал, что, наверное, назревает какая-то не слишком приятная ситуация. Однако мать отпустила руку девочки. Та подошла к нему, и он дал ей маленького, вырезанного из дерева оленя. Мать проговорила: «Что надо сказать, Элен?» Девочка сказала: «Спасибо». Старик рассмеялся и хлопнул ладонью по столу.

Где-то неделю спустя, вечером, мы с Линн поехали на озеро – оно было недалеко от нашего дома, вниз по улице. Мы захватили с собой термос с кофе. Мы сидели на одеяле и смотрели, как солнце скрывается за деревьями, а дети бегали у воды. Наш сосед Дэйв, с которым мы познакомились за несколько недель до этого, выгуливал собаку. Он подошел к нам и сел на песок. Мы немного поговорили о школьном совете, о планах города почистить озеро Нижняя Этна, он зачитал нам свой обычный монолог на тему религии, а затем я спросил его:

– А кто этот сумасшедший старик, которого я часто вижу в городе?

Он улыбнулся.

– Это Сумасброд, – сказал он.

– Сумасброд? – переспросила Линн, и мы рассмеялись.

– Вообще-то его имя Шерман Греттс, но все зовут его Сумасбродом. Несколько лет назад один мальчишка – Дуэйн Геппи, он с моим старшим учится в одном классе, живет от вас в двух кварталах – услышал, как его отец, который работает на автозаправке, назвал старика «сумасбродом». С тех пор и прицепилось. Все дети его так зовут. Я думаю, старику это прозвище очень подходит.

– А что еще вы о нем знаете? – спросил я.

– Да почти ничего. Он вроде как художник. Живет на Атшен-роуд, у самого озера.

– Оттуда до города далеко, – заметила Линн.

– Восемь миль, – сказал Дэйв.

– Судя по тому, как он выглядит, он ненормальный, – произнес я.

– Может, и так, – сказал Дэйв. – Но как бы там ни было, он безобидный.

Прошло несколько месяцев, мы обустроились в Медфорд-Лейкс. Время от времени я встречал Сумасброда. Он все время куда-то спешил, ведя с собой бесконечный диалог, и полы его плаща развевались позади него. Я каждый раз спрашивал себя, сколько же ему лет. На вид ему было лет шестьдесят, но он столько ходил, поддерживая себя в форме, что ему могло быть гораздо больше. Линн тоже начала приносить мне известия о нем. Она ездила на работу по 206-му шоссе, на которое выезжала по Атшен-роуд, и раз в несколько дней видела его – он шел в город или из города или сидел где-нибудь на пеньке.

На наше первое Рождество в Медфорд-Лейкс нас с Линн пригласили на вечеринку. У супружеской пары, которая устраивала вечеринку, сын учился с нашим старшим сыном в одном классе. Там было много людей из города и окрестностей, мы пили и разговаривали. Когда в гостиной собралась целая толпа и стало слишком жарко, я вышел на задний двор выкурить сигарету. Было совсем холодно, падал пушистый снежок. Только я зажег сигарету, как открылась дверь и на двор вышла пожилая женщина, слегка отяжелевшая, но высокая, с белыми волосами. Она тоже закурила. Я представился, и она сказала, что ее зовут Джинни Сэнгер.

51